Сергей Стрельцов.

Нежные чувства.

Поэма.

 

Can death be sleep, when life is but a dream…

John Keats.

On Death.

Posthumous and Fugitive Poems.

 

Пролог.

 

Нам лишней кажется мораль,

 Когда она не убеждает,

Что мира ей близка печаль

 Иль правого пути не знает.

Тогда о ней мы говорим

 Как о напрасном словопреньи,

 Что чуждо нам в своем везенье

Достичь того, что феофил,

 Презрев, ногами попирает,

Что, обрекая суетам,

Не обещает счастья нам

 Иль гению не потакает

Излиться в сердце мудреца,

 Что дерзок мыслию надменной,

 Пусть иногда и лжеименной,

Но утверждающей сердца

 В благом конце, в благом начале

Богоизбранного пути,

Что тщились многие пройти

 На самом деле иль в журнале.

Журналы общая беда

 Для философского предмета―

 Они тщедушная примета,

Что нас заводит не туда,

 Куда горим дойти до гроба,

Что утверждая мы живем,

О чем так счастливо поем,

 В чем обретаем счастье слова.

 

I.

 

Мои герои влюблены,

 Как это водиться в поэмах,

 В чьих часто простодушных схемах

Встречаем поневоле мы

 Любовь прекрасную мгновеньем,

Что открывает для сердец

Необщий горестный конец,

 Что вызван к жизни вдохновеньем.

Тоску свою в особый лад

 Поэт любовный заключает

Для идиллических услад

 Ее он нам предназначает.

И усладившись будто ей

 Мы проповедуем по свету―

 Другой поэзии и нету

Для идиллических людей.

 Но те ли мы, по правде, люди―

Того уж мы не разберем.

И этим чаю мы живем

 И в эпилоге и прелюде.

Короче, общею мечтой

 Мои герои тяготились,

 Но объяснить не торопились

Они того между собой.

 И, воздыхая друг о друге,

Они никак не возмогли

Соединиться на досуге;

 Здесь страсти им не помогли

Узнать, теперь в восторгах нежных,

 Взаимно сладостный пожар

 Любовных и прекрасных чар

Душ юных, чутких, немятежных.

 В английской школе десять лет

Мои герои просидели.

Но объясниться не посмели.

 Как целомудрия обет

Они свою хранили скромность.

 И это― как не опиши,

Хоть обрядившись в многотомность,

 Неясно таинства души

Перед читателем проступят.

Девицы очи им потупят,

 Им посмеются старики:

 Да! зрелым людям все с руки.

Итак, Иван, итак, Елена―

 Извлек я эти имена

Из книг, в которых все мне ценно,

 И их гармония годна

Во всяком времени и месте.

Что жениху, а что невесте

 Судьба во браке обречет?―

 Кому-то славу и почет,

Кому-то смерть, кому измену.

Здесь я переменяю тему:

 Во узы брака не грядя,
И не грустя о том ни мало,

Они страстей своих начало

 Не возносили для себя―

Как нечто, перед чьим величьем

 Преклонится иной поэт.

 Таков наш мир, кроме клевет;

Он весь окован безразличьем

 Ко славе вечной. Он живет

Своей судьбой, как той забавой,

Что вряд ли удостоит славой

 Историк, и к иным причтет.

 

II.

 

Они, едва закончив школу,

 Разъединиться уж должны.

 Не долго здесь искать вины

Родительской, и их глаголу

 Послушный едет изучать

В Америку Иван науку,

Что вам навеяла бы скуку―

 Как злато мира извлекать

Из бизнеса, его заботы,

 Его пленительных идей,

 Что дороги для тех людей,

Которым дороги лишь квоты

 Да акции, да векселя,

Да договоры о согласном

Соуправлении прекрасном

 Во имя euro иль рубля,

Иль доллара. Инсинуаций

 Дезавуировать всех их

 Не сможет здесь российский стих,

Ему дороже лоно граций.

 Различны их семейства, он

От тех рожден, кто нас ограбил,

Кто деньги выше сердца ставил,

 И кто составил пантеон

Промышленности нашей скромной,

Везде изящно оборонной,

 И, вместе с тем, известной нам

 Влеченьем к новым господам.

 

III.

 

Едва в Америке явился,

Он очень скоро развратился.

 Кто? Мой герой. Да мой Иван.

 Узнали в Принстоне диван

Вначале женщины постарше,

 Потом открылся для девиц

 Вход на него. Младых орлиц,

Чей образ несравненно краше,

 Иван учился привлекать

 Там много лет, всего же пять.

И в эти сладостные годы

Он тайны женския природы

 Раскрыл, как тщился их раскрыть.

 Он молодец. Но как мне быть?

Иль умолчать мне о Елене,

Что вдруг забылась в новом плене

 Высоких чувств, двух родила,

 Когда уж замужем была

За неким молодым студентом.

Вначале все экспериментом

 Казалось ей, но жизнь потом

 Все ж настояла на своем.

И все вдруг стало так серьезно,

Привычно, скучно, даже грозно.

 Все покушалось погубить

 Ее стремленье сладко жить,

Не думать ни о чем приватно

И жизнь свою пройти приятно.

 

IV.

 

Когда, Америкой прискучив,

 Иван отправился домой―

 О чем он думал: Боже мой!

Нет, сердца как-то не измучив,

 Он проявил немалый такт

С родительским святым восторгом.

 На то был дан ему талант

Великим всемогущим Богом―

 О пустяках поговорить,

Упомянуть свои успехи,

И для родительской потехи

 Всегда стараться не язвить

Над говором простонародным,

Резоном никуда не годным

 Любить своих родных детей

 Во имя сладких новостей,

Что нам приносят и приплоды,

И удивительные всходы

 Их в свой черед― и, как же быть,

 Стремленье даты не забыть.

И, вице-президентом став

 В одном из банков именитых,

 Он оказался в паразитах,

Что соблюли судьбы устав.

  Так, не над чем не надрываясь,

Имел значительный доход

Он от отечества невзгод,

 Во все глубоко не вдаваясь.

Он счастлив был, что не имел

 В своей душе такой свободы,

 Что, заразив собой народы,

Является великих дел

 Прекраснодушным начинаньем.

 И, этим счастливый сознаньем,

Он пил и ел, и спал в свой час,

Составив новый высший класс.

 

V.

 

Так провели герои время.

Иван вошел охотно в племя,

 Что восхищением своим

 Отечества почтило дым,

Когда оно, лежа как жертва,

Своим врагам казалось мертво

 На судеб вечных алтаре,

 На вечных перемен заре.

Так он очнулся одиноким,

Замыслив сердцем не жестоким

 Влюбленности своей былой

 Нарушить праведный покой.

Он позвонил ей, удивлено

 Елена слушала рассказ,

 Где без особенных прикрас

Он отозвался утомлено

 О жизни сытой и такой,

 Что без борьбы берет покой.

И, согласившись на свиданье

 В ближайшем парке без детей,

 Она нашла его смелей,

Чем то сулило ожиданье.

 Он сразу план раскрыл пред ней,

В котором милую измену

В замен супружескому плену,

 Забаву прихоти своей:

Как сеть он перед ней расставил.

И вот она, не мимо правил,

 В нее попалась, и они

 Приятно проводили дни.

 

VI.

 

Он все ей внемлил, удивлено

 Взирая русские красы―

 Летели быстрые часы,

И сердце билося влюблено.

 И, одержим ее чертой

Как гением необщим века,

Он то вкушал, что дарит нега,

 Все удивляя нас собой.

И вот однажды на свиданье

 Он предложил ей съединить

 Их судьбы в браке― как же быть?

Он все лелеял упованье

Похитить для веселых нужд

 Из уз поруганного брака,

Как обрести он не был чужд

 Ее для собственного блага:

Нет! не любовницей― женой.

Такой как чаял он, такой

 Как он мечтал в ее объятьях.

 Чтоб после в праведных занятьях

Оставить память о себе

В немногих чадах на земле.

 Она вняла его моленью

 И, не сдаваяся сомненью,

Его решенье приняла

Так просто как она могла.

 

VII.

 

И после скорого развода,

 В котором муж все потерял,

 Чем жил, что чаял, что мечтал,

Чем забавлялся год от года.

 Родителям идя в разрез,

 Свой соблюдая интерес,

Иван женился на Елене,

И в этом долгожданном плене

 Самодовольно он почил.

 Но вскоре сильно невзлюбил

Он шум детей в своей квартире.

И если есть ужасней в мире

 Хоть что-нибудь чем детский шум―

 Он сомневался. Хладный ум

Его, тем много тяготяся,

И всех последствий не бояся,

 Решил несчастие свое

 Отправить вдруг в небытие.

И двух детей по пансионам,

Пусть дорогим, где все матронам

 До пустяков подчинено,

 Он отправляет. Решено!

И мальчик с девочкой, поплакав,

 Ласкаясь к матери своей,

 Смирились милости страстей

И воле отчима. Так злаков

 Могучий ветер главы гнет,

 Где направляет свой полет,

И не заботится не мало,

Что там в набеге изломало

 Его стремленье долу низ.

 Ничто ему здесь не сюрприз.

 

VIII.

 

Грехи нас тяготят немало.

 И с тем разбитый им союз

 Лег как невыносимый груз

На жизни брачныя начало.

 Иван, конечно, начал пить

И с каждым днем все боле, боле.

 Ему казалось, что чудить,

Иметь покойство напускное

 Прилично. Как не быть тому?

 Мы это знаем! Своему

Мы опыту частенько верим,

И здесь бразды ему доверим

 Сужденья о моих стихах.

 Они умны не слишком. Ах!

Но что поделать со стихами.

Не то ли право со грехами―

 Исправить легче ль их, чем стих,

 Для выгод всяческих своих?

Но так Иван не рассуждал.

Он пил и пил. И вновь алкал

 Еще иль whiskey или brandy.

 Так новоявленный эфенди

Российских тягот жил умом,

Что разрешиться все потом.

 

IX.

 

Елена долго не терпела

 Все эти выходки его,

Она душою заболела

 О детях. Как не быть того?

В тоске все дни ее проходят.

И с фотографий взор не сходит

 Ее никак. И что не день

 Ей жить уже все боле лень.

Она сначала потакала

 Всем выходкам своих мужей.

Потом уж руки опускала,

 И все уже казалось ей

Пороком пусть неисправимым,

Зато уж истинным- не мнимым.

 И вот, Ивана раскусив,

Она оставила надежду

Уж быть счастливой. Как одежду,

 Которой образ некрасив,

Мы оставляем продавцу,

Не покупая. Так к концу

 Ее стремились дни жестоко.

 Она то каялась глубоко,

Ища совет святых отцов,

То вдруг порвет молитвослов

 И богохульством изольется,

 Она то плачет, то смеется.

Нигде душе покоя нет.

И как исход из многих бед

 Она снотворное избрала.

 Его вкусила и пропала.

Иван нашел ее сутра,

 Лежащей мирно на диване.

И со спокойного чела

 Власы струились. Как в тумане

Он номер Скорой набирал

И о своей судьбе рыдал.

 

X.

 

Иван недолго убивался,

И чувству новому поддался.

 Он думал, чтобы в мире жить,

Не ведая глубокой боли,

 Необходимо много пить―

И лучше тем, чем будет боле.

 И в круге новых молодиц,

С которыми делил ночлеги,

 Душой не различал он лиц

Любви, спокойствия и неги.

 Там были лица всех страстей.

От тошноты и до зевоты

 Он находил в душе своей

Знамения. Его заботы

 Убавились. Оставив пост

В первейшем банке среди равных,

Он в людях, но уже не главных

 Был счастлив. И счастливый тост

Все поднимал судьбины новой

 И немучительной своей,

Нигде как будто несуровой,

 Он средь негаданных друзей.

Нас пьянство увлекает силой

 От прежних значимых тенет

Туда― чему значенья нет,

 Но что быть может жизнью милой.

Здесь вдруг он смерть нашел свою

 В угаре буйства удалого.

Его не стало. Что ж такого?

 Таким как есть его пою.

 

Эпилог.

 

И что ж осталося поэме

 Теперь моей пересказать.

 Немного! И не дать не взять―

Но обратиться к этой теме

 Придется мне. В чужих краях

Томятся все Елены дети.

 Отец их в горестях зачах,

И жалуется всем на свете

 На жуткую судьбу свою.

И думаю, что знает жалость―

Она как крест ему досталась,

 И с ним и сгинет, так и мню.

Со рассуждений о морали

 Я начал и закончу ей.

 Бегите, Милые!- страстей―

Все души наши не из стали.

 И бьются точно как стекло,

Едва судьба к ним прикоснется,

Едва с небес вдруг донесется

 Им приговор не весело.