Сергей Стрельцов.
Досужный Диван.

0001 - Исповедь.
Даря мне жизни наслажденье,
 О, не оставил Бог меня
Без своего благословенья
 И с ним счастливо ожил я.
Науки, милые забавы
 И все суеты дней моих
О нем одном бывали правы,
 Оно одно спасало их;
Жестокой власти предрассудка,
 Презренья к слабости других,
Оно меня хранило чутко,
 Я миновал тенета их.

0002 - Ода созерцательная о жребии певца.

О чем мечтать? В былое время

Довольно думал я о том

Античном, Вечном и Святом,

Которого понес я бремя.

Юдоль поэта— вечный труд.

Любовь венчает лишь избранных.

Их— чистых, сердцем постоянных—

Имен века не изотрут.

 

0003 - Ода о философской интуиции.

Одно манит меня повсюду,

Давая веру в высший суд—

Алтарь потомки вознесут,

Когда поймут его причуду.

Юм прослезился бы о том,

Лукреций б отозвался гимном.

И счастьем полон я своем

И незаметном и великом.

 

0004 - Ода о сердечном недомогании.

Оставим пир, его веселье

Давно к себе не манит нас,

Аттилой, призванным на час,

Казня нас казнью невезенья.

Юнейшим, мы беспечность их

Любя сердечие, оставим.

И Бога между нас прославим,

И Он благословит благих.

0005 Ода московскому Метро.
То вежи* синей чередой
 То по земле, то под землей,
Как просвещенный ряд лачуг,
 День от дня, из круга в круг,
Скрываясь в недр темном зеве,
 Как червь земной бегут на чреве,
Глуша стогласные стопы,
 Нося стоглавые толпы.
_________
*передвижные повозки древних племен,  упоминаемые в
"Слове о полку Игореве."

0006 - Воспоминание
Еще бушует Бельт угрюмый,
 Пучиной темною кипит,
И, набежав волною шумной,
 Водою хладною валит.
Его смущаясь непогодой
 И своенравною игрой,
И бури радостною нотой,
 И ветра страстью роковой,
В пустынном я влачился бреге,
 Забыв и службу и друзей,
Лишь лоно волн и дева неги
 Там были радостью моей.
Уж много минуло с тех пор,
 И, в смутные черты былого
Туманный устремляя взор,
 Я вижу брег и деву снова.

0007 - Портрет
Чело подобное лилее,
 Склонив задумчиво вперед,
 Как лебедь белая плывет
Она средь парка иль аллеи.
 Пред ней коляска в ней младнец
 Любви прекраснейший венец.

0008
Мечтая о деньгах и славе,
 И не коря мечты свои,
Им не отказывая в праве
 И- не ища у них любви
К простым и правильным предметам-
 Карьере или очагу
Семейных уз, где к всем обетам
 Он не сносился б как к врагу-
Мой друг остался незаметен,
 И на земле он был лишен,
Всех благ, которых нам известен
 Дурной и постоянный тон.
Скончался век его не длинный
 И, скрывшись в памяти иных,
Его судьбы укор старинный
 Исчез из басен записных.

0009
Когда забыв про Буало,
 Расина, Байрона, Шекспира-
Возьмет октаву весело
 Моя еще младая лира-
Прошу Вас не судить ее.
 И вкус простой и не ученый-
В вину не ставить ей. Житье
 Мое далече часто оной-
И редко, редко снова к ней
 Я руки простираю снова.
И звуки рвутся веселей
 Забыв печали дня иного.
Веселье их не будит смех
 Над Академией Французской-
И если есть где мне успех-
 Не в шутке плоской он и узкой.
Он лучшим песням, старине,
 Обычаям, простому нраву
Обязан всем- они одне
 Над ним имеют всю управу.

0010
Орел низринулся. И в сумраке ночном
 Объятом ужасом и бурей
Он воспарил и в нем одном
 Кошмар всесильный и безумный
Нашел себе соперника. Над ним,
 Смыкаясь, тьма метала громы,
И еле виден невредим
 Он сквозь чертог ее бездонный
Летел. И в трепете крыла,
 И взоре долу устремленну-
Едина страсть его жила,
 Обняв собою всю вселенну.

0011
Из багровеющих кулис
 Вот возлетит, светясь небесно
 Младая дева, бестелесно
Порхая, вновь и вновь на bis.
 Чудясь прохладою партера,
И улыбаясь всем едва,
Она согнулась, чуть жива,
 И вся искусство и манера.
Ее черты следить нет сил,
 Они изменчивы как пламя.
 И открываются пред нами
Под блеском рампы и светил.
 Как младость вся она мгновенье.
Как свежесть первых чувств она-
Собой одной обольщена,
 Ей нет одной отдохновенья.

0012
Пустою чашею и книгою раскрытой
Новейшей мудрости далекой и сердитой
На тени прошлого, пугающая их,
Как безыскусный новомодный стих.
Где правилам поэтики не ставят
Цены высокой, стариков забавят,
Дразня их выделки то грубостью пустой,
То колкостью сердечной и простой,
Но древним после, часто в час печальный
Долг отдадут и трудный и похвальный.

0013
Я буду жить в твоих речах,
 Мой обличительный потомок.
И, если Гений мой зачах,
 И голос сорван и не громок,
То ради прежних наших дней
 Прости мне новые огрехи.
И, верен милости своей,
 Не наряжай меня в доспехи
Для новых громовых статей.
 Судя слепую современность,
Будь снисходителен и к ней,
 И новой страсти дерзновенность
Не вскорь казни, но пожалей.

0014 - К приятелю за столом.
Не будь Апицию* подобен,
 Да сохранит Господь тебя.
А я лишь тем теперь доволен,
 Что не беру обжор в друзья.
Не жаль мне вин, не жаль мне блюда,
 Делиться ими я готов,
Но верь, приятель, не посуда
 Есть украшение пиров.
Они красны уместным словом,
 Воспоминаньями о тех,
Кого в веку моем суровом
 Любили радость и успех,
Чей прах покоится недале,
 Чья память ныне всякий пир,
О ком слеза в моем фиале
 Упала в трепетный порфир,
Что закипит, как речь младая,
 Как кровь, что в сердце старика
Все гонит смерть, ее уж зная,
 Да не сдаваясь ей пока.
И из бутылки завезенной
 Торговлей суетною нам-
Нектар кровавый пьем и пенный
 Под цвет и датам и речам.
________
* знаменитый чревоугодник времен Августа и Тиберия,  покончил с собой, проев два с половиной миллиона сестерциев,  упоминается Сенекой в XCV письме к юному Луцилию.

0015
У Кондорсе или Бюффона*
 Учись Российский депутат
Влиять на самый дух закона,
 На букву же его стократ.
Как прежде Неккер Мирабо
 Уж сказывал, что "есть в природе
Вещей и нравственность". Того
 Держись и ты в своем приходе,
Где молятся иным богам.
 Язычники Шатобриана
Все наши власти. Что же нам
 До их убийств, до их обмана!
 ____
*Можно почитать труды сенсуалистов, так называемых "Идеологов" - среди которых Кондильяк, а так же "Опыт вероятности решений, принимаемых в результате голосования" Кондорсе 1785, и "Опыт Нравственной Арифметики" Бюффона 1777.  

0016 - Над Гробом Лейтенанта.
Он был военный и читал
 Все, что досугами случалось,
И книжке этой он отдал
 Одно мгновенье, что ж осталось?
Воспоминать о нем счастливо.
Его мы знали, что за диво?
 Иных его воспоминанье
Еще пробудит в час ночной,
И сладкозвучною слезой
 Падет во бездну мирозданья.

0017
Вдали холмы. На них лежат туманы.
 Багровая заря своим крылом
Уже покрыла тихие поляны
 И спят они своим прохладным сном.
Игуменья идет к воде с ведерком,
 Одной рукою девочку ведет,
И все ей кажется в рассвете недалеком.
 Господь грядет! Господь грядет!
Не слышен шаг их. Мирною походкой
 Они в ручей вступают луговой.
Их теплый взгляд и радостный и кроткий
 Сливается с моей душой.

0019
Темнеет лес. Едва колышет блато
 Под ветром увядающий тростник.
И дня минувшего минувшая утрата
 Как солнце сокрывает тихий лик.
Скорей, туман, сокрой своей волною
 Поля, где все уже истомлено,
Где кроткий жнец усталою рукою
 Находит утешение одно.
И едкий пот, кропя его седины,
 Сам освящает старость и досуг,
Когда сберутся жены и мужчины
 Воспомянуть погасший солнца круг.

0020
Так часто, часто было. Что за дело
 Менять местами солнце и луну?
Так видно воля Божья захотела,
 Зачем? Известно- Богу одному.
Он властен им. И редкие свободы,
 В его творенье чудом оживясь,
Ему приносят разностные всходы,
 Своим законам подчинясь.

0021 - Ода на рождение четвертого ребенка у моего приятели.

У добрых старцев, пряча взгляд,

 В монастыре спросили дети:

«Когда Журинский сам не свят—

 То кто же свят на этом свете?»

«Плодитесь!» Старцы говорят—

 «И в том для вас благословенье.

 И будет в чадах разуменье.

И смена нам средь них придет.

Журинский— свят. Ему— почет.»